Неточные совпадения
К
идеям этого
порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то подлинно народное, подлинно русское.
Обозначив в
порядке все, что известно было судебному следствию об имущественных спорах и семейных отношениях отца с сыном, и еще, и еще раз выведя заключение, что, по известным данным, нет ни малейшей возможности определить в этом вопросе о дележе наследства, кто кого обсчитал или кто на кого насчитал, Ипполит Кириллович по поводу этих трех тысяч рублей, засевших в уме Мити как неподвижная
идея, упомянул об медицинской экспертизе.
Мещане не были произведены революцией, они были готовы с своими преданиями и нравами, чуждыми на другой лад революционной
идеи. Их держала аристократия в черном теле и на третьем плане; освобожденные, они прошли по трупам освободителей и ввели свой
порядок. Меньшинство было или раздавлено, или распустилось в мещанство.
Это все та же
идея мирового
порядка и мировой гармонии, за которыми признается примат над личностью.
И, наконец, Чаадаев высказывает мысль, которая будет основной для всех наших течений XIX в.: «У меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального
порядка, завершить большую часть
идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество».
Ехать куда-то, неизвестно зачем, без книг, без Дарьюшки, без пива, резко нарушить
порядок жизни, установившийся за двадцать лет, — такая
идея в первую минуту показалась ему дикою и фантастическою. Но он вспомнил разговор, бывший в управе, и тяжелое настроение, какое он испытал, возвращаясь из управы домой, и мысль уехать ненадолго из города, где глупые люди считают его сумасшедшим, улыбнулась ему.
— Да разве вы живете, как хотите? Разве вы свободны? Писать всю жизнь бумаги, которые противны вашим убеждениям, — продолжала Зинаида Федоровна, в отчаянии всплескивая руками, — подчиняться, поздравлять начальство с Новым годом, потом карты, карты и карты, а главное, служить
порядкам, которые не могут быть вам симпатичны, — нет, Жорж, нет! Не шутите так грубо. Это ужасно. Вы идейный человек и должны служить только
идее.
— Ну, да уж ладно. Что уж тут. Я не намерения подозреваю в вас, а то, что у вас никаких намерений не было. Будь они у вас, я бы уж знала их. Кроме
идей и любви, у вас ничего не было. Теперь
идеи и любовь, а в перспективе — я любовница. Таков уж
порядок вещей и в жизни и в романах… Вот вы бранили его, — сказала она и ударила ладонью по столу, — а ведь поневоле с ним согласишься. Недаром он презирает все эти
идеи.
Но через минуту он одним скачком выпрыгнул из постели, вероятно попав, наконец, в ту
идею, около которой вертелись до сих пор рассеянные, не приведенные в надлежащий
порядок мысли его.
Много можно бы привести Чацких — являвшихся на очередной смене эпох и поколений — в борьбе за
идею, за дело, за правду, за успех, за новый
порядок, на всех ступенях, во всех слоях русской жизни и труда — громких, великих дел и скромных кабинетных подвигов.
Катерина Матвеевна(к Венеровскому).Нет, позвольте, позвольте! Во мне столько возникло
идей по случаю посещения этой школы! Является вопрос: что вы хотите сделать из этих личностей? Признаете ли вы развитие каждого индивидуума за несомненное благо, или развитие единицы без общественной инициативы может повредить этим единицам в силу существующего ненормального
порядка?
Вышепомянутый нигилист Полояров ведет деятельную пропаганду
идей и действий, вредящих началам доброй нравственности и Святой Религии, подрывающих священный авторитет Закона и Высшей Власти, стремящихся к ниспровержению существующего
порядка и наносящих ущерб целости Государства.
Пожары — вот вы увидите, окончательно раздражат народ и сделают его восприимчивее для принятия новых
идей и
порядков, — ну, и конечно, хочешь не хочешь втолкнут его в революцию.
«Сим имею честь, по долгу верноподданнической присяги и по внушению гражданского моего чувства, почтительнейше известить, что вольнопроживающий в городе Санкт-Петербурге нигилист Моисей Исааков Фрумкин распространяет пропаганду зловредных
идей, вредящих началам доброй нравственности и Святой Религии, подрывающих авторитет Высшей Власти и Закона, стремящихся к ниспровержению существующего
порядка и наносящих ущерб целости Государства. А посему…»
Эта ошибка опять-таки проистекает из смешения двух разных
порядков идей и состоит в переводе на язык временности и становления того, что являет собой вечную основу мира, в чем нет прежде и после, нет самого времени.
Приближаясь к этому
порядку вопросов, мы вступаем в круг
идей глубокого русского мыслителя Η. Φ. Федорова.
Какую ценность имеет самая
идея мирового
порядка и мировой гармонии и могла ли она хоть когда-либо оправдать несправедливость страданий личности?
Освобождение от рабства есть освобождение от давящей
идеи мирового
порядка, который есть порождение объективации, т. е. падшести.
Отвлеченная
идея бытия, как царства неизменного
порядка, отвлеченно-общего, есть всегда порабощение свободного творческого духа человека.
В
идею моего перехода в Дерпт потребность свободы входила несомненно, но свободы главным образом"академической"(по немецкому термину). Я хотел серьезно учиться, не школьнически, не на моем двойственном, как бы дилетантском, камеральном разряде. Это привлекало меня больше всего. А затем и желание вкусить другой, чисто студенческой жизни с ее традиционными дозволенными вольностями, в тех «Ливонских Афинах», где
порядки напоминали уже Германию.
Это все — для общего понимания последующего. А теперь прекращаю связный рассказ. Буду в хронологическом
порядке передавать эпизоды так, как они выплывают в памяти, и не хочу разжижать их водою для того, чтобы дать связное повествование. Мне нравится, что говорит Сен-Симон: «То здание наилучшее, на которое затрачено всего менее цемента. Та машина наиболее совершенна, в которой меньше всего спаек. Та работа наиболее ценна, в которой меньше всего фраз, предназначенных исключительно для связи
идей между собою».
Очевидно, ему чего-то недоставало для реализации этой темы, нужна была встреча с человеком высшего
порядка, в котором высокая
идея была бы гармонично слита с его личными переживаниями.
Он ощутил в себе неудержимый позыв дать горделивый отпор, в котором не намерен был вступаться за свое произведение, но хотел сказать критику, что не он может укорять в несвободности художника за то, что он не запрягает свою музу в ярмо и не заставляет ее двигать топчак на молотилке; что не им, слугам посторонних искусству
идей, судить о свободе, когда они не признают свободы за каждым делать что ему угодно; что он, Фебуфис, не только вольней их, но что он совсем волен, как птица, и свободен даже от предрассудка, желающего запрячь свободное искусство в плуг и подчинить музу служению пользам того или другого
порядка под полицейским надзором деспотической критики.